Депутат А. Ф. Цедилкин дал пресс-конференцию

22 марта депутат Первоуральской городской Думы А. Ф. Цедилкин дал пресс-конференцию для представителей СМИ Первоуральска. «Я делаю это в первую очередь для того, чтобы дать объективную информацию о происходящем, о развитии ситуации. Ряд изданий и интернет-сайтов сейчас развели вокруг моего имени грязную возню. Поток лжи и клеветы перешел все мыслимые пределы», - подчеркнул Александр Федорович. В пресс-конференции принял участие адвокат А. Ф. Цедилкина – доктор юридических наук, профессор Уральской государственной юридической академии, почетный адвокат России А. А. Давлетов. О том, какие вопросы задавали представители СМИ А. Ф. Цедилкину – читайте далее.

- В какой стадии сейчас находится процесс расследования по делу о нападении?

А. А. Давлетов:

- Дело о нападении на моего доверителя – депутата Первоуральской городской Думы А. Ф. Цедилкина вызвало резонанс не только в Первоуральске, но и в области, и в стране в целом. Возбуждено оно по факту хулиганства и побоев. Первоначально дело расследовалось дознавателями ОМВД Первоуральска. Сейчас передано в следственный комитет, в первоуральский отдел, ведет его следователь Г. В. Куцый. Сразу оговорюсь: я не могу по своему долгу и профессиональным правилам – этике адвоката – озвучивать вопросы вне юриспруденции, давать политические оценки. Говорить я могу только в рамках правовых вопросов, которые возникают в этом деле, соблюдая принцип презумпции невиновности: никаких имен и фамилий. Следствие находится на начальном этапе, до раскрытия дела и предъявления обвинений еще достаточно далеко. По закону, ко всем материалам дела я, как адвокат А. Ф. Цедилкина, буду допущен только в конце расследования. Мы располагаем только той информацией, которая называется «показания потерпевшего». Поэтому говорить я могу только о том, что известно Александру Федоровичу. На него было совершено нападение известным лицом, этот человек фигурировал в начале расследования. Насколько я понял, достаточных доказательств для предъявления ему обвинения добыто не было, он был освобожден из-под стражи под обязательство о явке и о предъявлении ему обвинений пока речи не идет. Как мне известно, под сомнение ставились два момента: сам факт нападения – имело ли оно место, и кто это сделал, связанное с тем фигурантом, который был в начале. Я, как юрист, имел некоторые сомнения в позиции моего доверителя, учитывая, что это его субъективное мнение. Но я неоднократно сопровождал его на допросах и он неоднократно убедительно объяснял, что и это лицо, и это нападение было. Последнюю точку в этом вопросе поставило проведение следственных действий «проверка показаний на месте». Эта процедура предусматривала, что потерпевший с момента выхода из квартиры и до момента прибытия первых свидетелей должен подробно рассказать о происходившем. Именно это, в течение часа подробнейшим образом описал А. Ф. Цедилкин. Скажу честно, когда я увидел эти 12 бетонных ступенек в подвал, по которым сверху вниз летел Александр Федорович, то я поздравил его с тем, что он второй раз родился. То, что он остался в живых и не получил тяжелейшие травмы – это просто везение. Те повреждения, которые Александр Федорович получил, объективны, сам себе такие повреждения человек нанести не может, в том числе вывих плеча. Кроме того, есть очень упрямый факт, от которого уйти невозможно – это показания Александра Федоровича о том, что только после того, как в результате нападения он не потерял сознание и начал оказывать активное сопротивление, нападавший достал электрошокер, который не использовал с самого начала. Хотя и имел все возможности подойти к нему сзади и приложив электрошокер к затылку «вырубить» его за доли секунды. Электрошокером, в итоге, он неоднократно пытался «выключить» Александра Федоровича, это ему не удалось, более того моему доверителю удалось вырвать у нападавшего электрошокер. И это не просто слова. На месте происшествия был найден обломок электрошокера. Этот факт сразу разрушает версию о надуманности нападения и для любого объективного юриста означает, что нападение было и именно с применением электрошокера. Подводя итог, на сегодня я, как юрист, как профессионал, бывший следователь, кстати, могу сказать, что показания Александра Федоровича объективно подтверждаются, ничем не опровергаются, факт нападения место имел.

- А насколько обоснована версия о том, что нападавший – сосед А. Ф. Цедилкина, сотрудник администрации ГО Первоуральск С. А. Носарев?

А. А. Давлетов:

- Человек, который напал, ожидал Александра Федоровича в подъезде, у батареи, на очень удобном месте, откуда можно было легко увидеть, кто спускается вниз по лестнице. Когда нападавший опознал А. Ф. Цедилкина, он отошел в сторону входа в подвал, где очень темно, дождался, когда жертва спустится к двери подъезда. И после этого напал сзади. Обратите внимание: не с электрошокером напал, которым легко «выключить» человека, не с пистолетом, не с ножом, а напал, схватив Александра Федоровича рукой и тут же произвел бросок. В человеке более ста килограммов и его вот так легко скидывают в подвал, хорошим борцовским приемом, очень точно. Расчет был очень простой: после такого падения, человек как минимум теряет сознание, как максимум – погибает. Идея незатейливая: «вырубить» человека, затем подойти, выгрести всё из карманов, имитировать ограбление. Вряд ли было намерение убивать, очевидно, что необходимо было просто «выключить» человека, с тем, чтобы он на какое-то время остался в подвале. В ходе борьбы Александр Федорович имел возможность наблюдать нападавшего в динамике, потом видел, как он убегал. Более того, он сумел наполовину снять с нападавшего маску, обнажив лоб, глаза, нос. И тут же рефлекторно, подсознательно выкрикнул: «Я тебя узнал!». После чего тот бросился бежать. К тому же не опознать соседа и сотрудника администрации, где Александр Федорович постоянно бывал, вряд ли возможно. Поэтому факт опознания нападавшего также подтверждается. В данной ситуации можно говорить о странном совпадении, но говорить о том, что это оговор, ложные показания, я, как юрист, никаких оснований не вижу. Поэтому и факт нападения, и факт опознания, с моей точки зрения, не вызывает никаких сомнений.

- Была проведена процедура опознания, однако вы, Александр Федорович, не сумели опознать нападавшего.

А. Ф. Цедилкин:

- Это опознание для меня было несколько странным. После нападения, в больнице я в течение нескольких дней вообще не спал и через несколько суток, под вечер, задремал. В этот момент ко мне в палату пришли сотрудники правоохранительных органов и пригласили на опознание. В такого рода процедуре я участвовал впервые и представлял ее совсем иначе: рассчитывал, что на опознании нападавший будет в той же одежде, в маске на поллица, как я описывал. Однако одежда была совершенно другая. Про двоих я сразу сказал, что это точно не они. По поводу подозреваемого сказал, что рост, руки, черты лица, нос с горбинкой, возраст – то, что я увидел в момент нападения – совпадают. Попросил, чтобы они нашли куртку, в которой он был в момент нападения, чтобы я мог посмотреть и окончательно убедиться. Но мне сказали: куртки нет, шапочки нету… И тогда я сказал, что в таком случае, на данный момент, при условии, что подозреваемый в другой одежде, со стопроцентной гарантией свидетельствовать не могу. Но того, что это не он напал – вот этого я не говорил. Я сразу показал на него, но хотел убедиться окончательно. Мне такой возможности, увы, не дали. В итоге следователь в ответ на все мои вопросы заявила: «Вы насмотрелись зарубежных фильмов, а у нас все это вообще не так». Помахала ручкой и ушла.

А. А. Давлетов:

- Хочу добавить, что процедура опознания – это очень сложное следственное действие. Нельзя было проводить его в привычной, традиционной форме, когда три человека садятся в ряд и опознание происходит по лицу. В данной ситуации опознание необходимо было подготовить по тем признакам, которые называл потерпевший: по осанке, по одежде, по манере движения, по частично открытой части лица и т.д. Ничего этого сделано не было. По сути, опознание было сорвано, если строго подойти к процессуальной стороне дела. Кто это сделал я не знаю, но могу сказать, что так опознание не готовят и очень жаль, что те люди, которые его проводили, не сработали.

- С чем вы связываете такое, получается, предвзятое отношение к вам правоохранительных органов?

- С первого дня я полностью доверился сотрудникам правоохранительных органов. Отдал свой сотовый телефон, чтобы его проверили, мне сказали, что у меня изымут одежду, в которую я был одет в момент нападения. Через пару дней мне в палату мою одежду в кульке приносит сотрудник больницы. Я удивился: разве она не в полиции? Нет, говорит, никто не забирал, и передала мне вещи: телефон весь в крови, одежда вся в крови, в грязи испачкана. Ну, поставили пакет в палате. Пришел следователь, я спрашиваю: почему вы одежду на экспертизу не забрали, столько времени уже прошло. Следователь: «А разве ее у вас не изъяли? Где она, давайте заберу». На третий день! Я два дня руки не мыл – думал, может, возьмут частицы из-под ногтей, мы же с ним боролись… Никто даже не соизволил это сделать. Когда у меня по заданию полиции брали кровь, медсестра спрашивает сотрудника ОМВД: сколько надо? «Не знаю». Тут уже мне стало интересно, спрашиваю: «Кому вы ее намерены передать, как будете транспортировать?» «Ну кому-нибудь передам, как-нибудь довезу». После таких действий доверие к сотрудникам полиции стало постепенно пропадать.

- Очень много в интернете говориться о характере травм, присутствует версия, что травмы «не свежие», вы сам врач, как вы можете прокомментировать такие разговоры?

А. Ф. Цедилкин:

- Хочу задать встречный вопрос: кто это говорит? Профессионал? Назовите его имя. А опровергать чьи-то досужие домыслы про то, что я «просто шел, споткнулся» - так это только слова, а вопросы о характере травм должны решать профессионалы. Персонал «Скорой помощи», приемного покоя, травматологи – всех подговорить не получится!

- Почему вы отказались проходить проверку на полиграфе?

А. Ф. Цедилкин:

- Меня трижды уговаривали пройти проверку на полиграфе. Только открыл глаза, помню, а сотрудники полиции уже говорят, что мне нужно пройти проверку, чтобы восстановить произошедшее в деталях. Я позвонил адвокату, который мне сразу сказал - имеешь право отказаться.

А. А. Давлетов:

- Я не знаю, что за аппарат планируется использовать, кто будет считывать его показания. Поэтому я сказал: вам что, не доверяют? Потерпевшему? Уважаемому человеку? Ничем не запятнанному? С богом и совестью в душе? Есть право отказать. Тем более, Александра Федоровича пытались ввести в заблуждение: полиграф используется для проверки показаний, но никак не для того, чтобы помочь человеку вспомнить картину произошедшего, восстановить детали. Поэтому я рекомендовал моему доверителю отказаться от этой процедуры.

- Активно муссируются и слухи о том, что с вами по-царски «расплатились» после нападения: квартира, трудоустройство сына, продление контракта…

А. Ф. Цедилкин:

- Я специально взял выписку из единого госреестра от 20 марта. Согласно ей, у меня имеется трехкомнатная квартира 77,8 кв.м. Иного нет. Я когда прочитал о квартире - сперва рассмеялся, а потом стало грустно. Вы знаете, обидно, что в моем родном городе вдруг я стал объектом лжи и политической провокаций. Как только на меня было совершено бандитское нападение и я сказал, что оно является заказным, то из двух газет «Вечерний Первоуральск» и «Общественная безопасность - Урал» и двух сайтов на меня и мою семью полилась информационная грязь и ложь. Одним из исполнителей грязной лжи является Ольга Старостина-Варганова. Я стал взяточником и дебоширом. Вот меня скоро уволят. Это все неправда. Есть распоряжение правительства области о назначении меня на должность главврача ГБ № 3 на 2013 год. Цель всей этой информационной травли - отвлечь общественность и следственные органы от истинных причин нападения. Я понимаю это так. Поэтому 21 марта на авторов грязных публикаций я подал заявление в суд и написал письмо в прокуратуру.

Пресс-служба Первоуральской городской Думы